Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс? - Валя Шопорова

Хенси улыбнулась, эти воспоминания грели душу, заставляя чувствовать, что, всё же, что-то внутри неё всё ещё есть, есть жизнь. Может быть, подобный смысл – худший из возможных, но иных у Хенси не было, и потому особенно мучительно ей было тогда, когда последнюю, самую «вкусную» и желанную жертву у неё увели из-под носа.

По ногам, по голым щиколоткам, обнажённым укороченными штанами, прошёлся сквозняк, который взялся непонятно откуда и заставил поёжиться.

– Что, Келли, – с гнусной улыбкой на губах спросила Хенси, – пытаешься сказать мне, что ты всё ещё здесь? Не верю.

Девушка фыркнула и покинула комнату, направляясь к следующей, куда более важной двери. Открыв её, Хенси втянула в лёгкие запах затхлости и необъяснимой сырости.

«Надеюсь, – подумала она, морщась, – всё здесь не пошло плесенью, не хочется полностью переделывать подвал».

В этой комнате всё было, как и пять лет назад: тумбочка у кровати, сама кровать, стул, на котором Хенси любила сидеть, ментально истязая своего «любимого врага». Она невольно улыбнулась своим мыслям-воспоминаниям и шагнула в помещение, проходя по голому полу, наступая на плохо выглядящий прикроватный коврик и невольно задерживая дыхание.

Сердце внутри сжалось, дыхание спёрло, а в носу защипало.

«Не смей плакать, тряпка!» – приказала себе девушка, шмыгая носом.

Там, на белой подушке, всё ещё остались запёкшиеся, выцветшие следы крови, его крови. Это было безрассудным, но девушка не то, что не устроила уборку в подвале, силясь скрыть следы своих преступлений, она даже не стала избавляться от окровавленных постельных принадлежностей, оставляя их на своём месте.

Приди кто-то в дом, заяви он в полицию, правоохранительные органы с лёгкостью распутали бы тот клубок необъяснимых убийств, что заплела Хенси. Но они не пришли, никто не пришёл. Бывшие школьные друзья давно не общались между собой, и их убитые горем родственники не могли подумать, что дети их нашли свой конец в доме и от рук бывшей одноклассницы. От рук той самой незаметной мышки, которая не вписывалась в их элитный класс, той самой «мышки», над которой их дорогие дети когда-то так жестоко надругались, растоптали и бросили умирать, не заботясь ни о чём.

«Я бы с удовольствием попросила у вас прощения, миссис Ламберт, мистер Ламберт, миссис и мистер Вебер и другие… Но… Но вы у меня, в своё время, прощения не просили, я всего лишь вернула должок. Всё честно».

Поморщившись, девушка села на край постели и провела ладонью по подушке со следами крови. Её, крови, было не много, пятна были блеклыми и уже совершенно не похожими на кровь, слишком много времени прошло.

Вздохнув, Хенси на несколько мгновений замялась, задумалась, но всё же решилась, склоняясь к подушке, почти касаясь её пропыленного материала носом и втягивая в лёгкие запах отвратительной затхлости и сладкой крови.

«Я бы отдала всё, чтобы вновь почувствовать твой запах», – подумала Хенси и тут же вздрогнула, резко садясь и влепляя себе звонкую пощёчину, от которой половина лица онемела.

– Не смей, – прошипела самой себе Хенси. – Не смей думать об этом! – закричала она, не заботясь о том, что кто-то может услышать – никого нет.

Схватив треклятую подушку, девушка со всей силы запустила ею в стену, случайно разрывая наволочку, потроша её, запуская пух по всей комнате. Остатки подушки ударились о стену, безвольно падая на пол.

– Урод, – прошипела она, вставая и начиная срывать постельные принадлежности с кровати, разрывая их: то и дело слышался треск старой ткани. – Как же я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Она сорвалась на крик, на животный вой, путаясь руками в простыне, пододеяльнике. С ресниц упала горькая, едкая слеза, затем другая. Хенси всхлипнула и тотчас задержала дыхание, замолчала, не смея, не позволяя себе эти чувства.

– Как же я тебя ненавижу… – прошептала девушка. Верно, если бы можно было умереть дважды, яд её слов убил бы Трюмпера. – Ненавижу… – её голос дрожал, вибрировал, а в глазах застыло безумие и горькие слёзы.

Пождав губы, до боли стиснув челюсти, девушка сгребла постельное бельё в охапку и потащила наверх. Она несколько раз путалась, падала на лестнице, материлась так, что, верно, родоначальник немецкого языка крутился в гробу.

Выйдя в дом, Хенси потащила всё это в ванную комнату, забрасывая в ванну. Найдя в подсобке средство для розжига гриля, девушка вернулась в ванную, щедро поливая постельные принадлежности давно просроченной жидкостью, совершенно не заботясь о том, какие могут последствия. Отойдя на приличное расстояние, она достала зажигалку, включила её и, зафиксировав пламя, бросила. Бросок оказался, как и следовало ожидать, метким: бельё вспыхнуло, как солома, молниеносно тлея, исчезая в огне.

Периодически что-то трещало, едва уловимо взрывалось и вновь затихало, исчезало в огне. Хенси стояла, наблюдая за танцем пламени, за этим «прожорливым пиром» огня. Рукотворный пожар начал стихать, сходить на нет, теряя свою подпитку. Дождавшись, когда огонь и вовсе исчезнет, Хенси шагнула к ванной, включила душ и смыла истлевшие остатки вещей.

Убедившись, что огня больше нет, что не будет пожара, девушка покинула ванную комнату, вновь направляясь на кухню, заваривая новую порцию кофе – прошлая осталась забытой в подвале – и набрала номер. Смотря на экран, дожидаясь ответа, девушка нетерпеливо притопывала ногой. Когда ей наконец ответили, она без лишних слов перешла к делу:

– Здравствуй, Энди, надеюсь, узнал?

– Да, Хенси, здравствуй, – ответил неизменно спокойный мужчина. – Я уже и забыл, как звучит твой голос.

– Хочется верить, что ты не надеялся на то, что я сгинула с концами? – спросила девушка, оборачиваясь на пискнувшую кофеварку, наливая кофе.

– Нет, Хенси, не надеялся, я прекрасно понимал, что ты в порядке.

«В порядке? – подумала Хенси, её брови вздрогнули вверх. – Что ж, будь по-твоему…».

– Энди, ты можешь мне помочь?

– Что-то узнать?

– Нет, – она покачала головой. – Перед отъездом из страны я закрыла все магазины, поможешь их вновь открыть?

– Хенси, если ты успела забыть, это совершенно не моя компетенция…

– Тогда, – раздражённо ответила девушка, – найди, порекомендуй того, кто поможет!

– Деньги закончились?

– Нет, – хмыкнула девушка. – Но, раз я вернулась к старой жизни хочется и работу вернуть.

– И почему ты вдруг решила вернуться? Помниться мне, ты убегала с концами?

– Не нужно мне устраивать сеанс психоанализа, – нахмурилась Хенси. – Тогда мне нужно было уехать, я думала, что навсегда, но…

– Но дом потянул тебя, – закончил за девушку мужчина. – Незаконченные дела?

– Так, мистер Фрейд, заткнитесь! – рявкнула Хенси. – Если не хочешь помогать, так и скажи! А не издевайся!

– Я не издеваюсь, Хенси, – спокойно ответила мужчина. – Я не виноват в том, что ты так…

Не дослушав, Хенси отклонила вызов и ударила телефон об тумбочку, чудом не разбивая его. Упёршись предплечьями в тумбу, девушка уткнулась лицом в ладони, тихо, низко выругиваясь:

– Блять… Как же мне всё это надоело…

Не прошло и нескольких минут, когда телефон Хенси вновь зазвонил, заставляя её поднять глаза и взять аппарат в руки.

– Алло, – ответила она.

– И снова – здравствуй, – сказал Энди. – Я узнал, кто там занимался твоими делами, могу связаться, если ты так просишь.

– Да, – Хенси вздохнула и прикрыла глаза, потирая переносицу. – Займись этим, Энди, пожалуйста.

– Хорошо. Когда тебе нужно их открыть?

– Так быстро, как будет возможно, – ответила девушка, на неё вдруг навалилась необъяснимая усталость.

– Хорошо, я всё узнаю и перезвоню.

– Да, спасибо, – она кивнула и прикрыла глаза. – Извини, что я так сорвалась… нервы ни к чёрту, прости.

– Ничего страшного, я слишком давно тебя знаю, чтобы обижаться. Но то, что ты извиняешься приятно, это даёт определённую надежду…

– Надежду на что?

– Не важно, не бери в голову.

– Если не хочешь, чтобы я брала в голову, не нужно говорить! – вновь повысила голос девушка.

– Ты не хочешь, увидеться? Мне кажется, тебе нужно с кем-нибудь поговорить.

– Обойдусь, мистер Фрейд, – язвительно ответила Хенси. – Единственное, что мне сейчас нужно – нормальная шлюха. Напомнишь мне номер достойного сутенёра? Я записную книжку давно почистила, а наизусть помню только твой номер, да номер Тимоти…

– Не напомню, – ответил Энди. – Одного твоего «товарища» посадили, второй умер.

– И что теперь?

– Могу узнать о тех, кто сейчас этим промышляет. Но, мне кажется, тебе было бы проще спросить об этом Тимоти, он ближе к этому.

– Ага, – хмыкнула Хенси. – Только он в Америке, а я – в Германии. Что, по-твоему, мне проститутку из-за океана дожидаться?

– Не нужно кричать, от громкости голоса проблема не решиться быстрее.